Энциклопедия Русской эмиграции - арсеньев николай сергеевич

Школьное образование А. получил в Московском лицее. Это был период его увлечения философией и греческим языком. Сильнейшее впечатление на лицеиста произвели книги ректора Московского университета князя С.Трубецкого «Метафизика древней Греции» и «Учение о Логосе».

Глубокое религиозное воспитание, полученное в семье, было созвучно атмосфере русского религиозно-философского ренессанса начала XX в. В 1906 А. поступил на историко-филологический факультет Московского университета с уже сложившимся, по его мнению, мировоззрением, которое он называл философией сердца, освещавшей смысл жизни и живой лик Божества. Увлеченность А. религиозно-философской проблематикой эпохи средневековья и платонизмом эпохи Возрождения вылилась в целый ряд публикаций «В поисках Абсолютного Бога» (М., 1910); «Плач по умирающем Боге» (М" 1912); «Платонизм любви и красоты в литературе эпохи Возрождения» (Журн. мин-ва народи. просвещения, 1913, янв. и февр.). Большое значение на духовную жизнь А. оказали философские кружки и салоны, которые он довольно активно посещал: Психологическое общество при Московском университете под председательством А.Лопатина: Религиозно-философское общество памяти Владимира Соловьева: «Кружок ищущих духовного просвещения» под руководством В.Кожевникова.

После окончания университета (1910) с дипломом 1 -и степени А. был оставлен для подготовки к профессорскому званию и получил возможность совершить заграничную поездку в научные центры Мюнхена, Фрейбурга и Берлина (1910-12). В 1912 А. сдал магистерские экзамены и в марте 1914 был избран приват-доцентом Московского университета по кафедре западноевропейской литературы. В период 1 -и мировой войны (с сент.

1914 по сент. 1916) А, был мобилизован и проходил службу в Красном Кресте на Северо-Западном фронте, В сентябре 1916 курсом «Мистическая поэзия средних веков» А.

возобновил свою педагогическую деятельность на историко-филологическом факультете Московского университета.

Специальные курсы по культуре и литературе средних веков и эпохи Возрождения одновременно читались им на Московских Высших женских курсах и в Московском Народном университете им.А.Шанявского. В 1918 А. был избран профессором нового Саратовского университета.

Религиозно-мистические интересы А. этого периода нашли отражение в его более поздних публикациях: «Античный мир и раннее христианство» и «Жажда подлинного бытия» (обе Берлин, 1922).

В марте 1920 А. эмигрировал. С 1920 по 1944 жил в Кенигсберге, где на философском факультете университета последовательно занимал должности лектора русского языка, приват-доцента, доцента, сверхштатного профессора по русской культуре и истории русской духовной жизни.

Одновременно с 1926 по 1938 был профессором по Новому Завету и по истории религий и сравнительному богословию на православном факультете Польского государственного университета в Варшаве.

Развиваемые им идеи вызывали неизменный интерес не только среди философов-эмигрантов, но и в широких научных кругах Западной Европы.А. часто приглашали читать отдельные лекции в университеты Лозанны, Берна, Оксфорда, Кэмбриджа, Лондона, Гренобля, Страсбурга. В мае 1945 он переехал в Париж, а в феврале 1948 в Нью-Йорк, где в Православной духовной академии Св. Владимира занял должность профессора.

Несмотря на признанный авторитет и известность, мыслитель в эмиграции пребывал в состоянии интеллектуального одиночества. «Я жил, в общем, на отлете», писал он в очерке «О русской эмиграции» (Дары и встречи жизненного пути. Франкфурт-на-Майне, 1974). Возможно, определенную роль сыграло нежелание А. участвовать в эмигрантских философских дискуссиях, возможно, его взгляды представлялись слишком самобытными и не находили своих последователей. Вместе с тем А. вел весьма активную жизнь: частые лекционные поездки, участие в экуменическом движении (участник католических конгрессов и конференций, в 1964 был представлен папе римскому Павлу VI). А. активно сотрудничал в бердяевском журнале «Путь», где публиковал как аналитические статьи («Об избыточествующей жизни. Мистика и Церковь», № 3; «Пессимизм и мистика в древней Греции», № 4-5; «О духе нашего времени», № 6), так и обзорно-информационные («Современные течения в католичестве и протестантстве в Германии», № 1: «О современном положении христианства», № 7; «Лозаннская конференция», № 10; «Религиозные съезды в Ньюкастле и Кембридже», № 20: «Религиозное движение молодежи в Германии», № 23; «Движение к единению христианских церквей и проблема современного мира», № 31 и др.).

Проявившийся в публикациях интерес А. к западноевропейской религиозной и церковной жизни не был, однако, определяющим в общем спектре его духовных исканий. В сущности А. был мыслителем одной темы духовной культуры России и русского православия, Структура и стилистика сочинений А. такова, что его можно вполне принять за богослова, но по сути он историк религиозной культуры (Запада и Востока), философ культуры с «больным сознанием». Болезнь эта была всепоглощающей и всерадостной, т.к. называлась Россией с ее трагической судьбой и с вечными ценностями ее культуры, которая в своей православной форме жизни преизбыточествующей единственно способна к преображению мира и жизни.

А. был убежден в том, что существует некий высший смысл и непререкаемый внутренний закон творения и жизни, как жизни мира, так и жизни человека. Основные мотивы и обоснование этой убежденности А, изложил в своем учении о Логосе Божием, который понимался не только как основа творения вообще, но и как средоточие истории человечества, как специфический духовный центр, невольно притягивавший всякого человека, приходящего в мир. Воплощенный Логос Божий, воплощенное Слово Божие, по глубочайшему убеждению А., есть центр истории мира. К нему сходятся и от него расходятся все лучи. В Логосе все обетования Божий, в нем осуществляется план Божий о мире. В Логосе решающим образом раскрылась и вошла в мир воплощенная Любовь Божия основоположный закон и «задний фон» бытия всего мира. Размышляя о структуре мира, А. видел в нем огромное величие: «В этих круговых вращениях электронов, в этом огромном напряжении и устремлении сил, из взаимодействия которых рождается то, что мы называем материей, здесь есть не только захватывающий зов глубин, уходящих в бесконечность, но и красота и планомерность, поражающие наш ум. Мы начинаем понимать слова о Премудрости, лежавшей в основе мироздания, подобно тому, как эту Премудрость разумел автор книги Иова и авторы псалмов, когда они восхищались величием Божиим». Нет никакого сомнения в том, что подобные рассуждения в значительной мере носят профетический характер, но это профетИзм не религиозного фанатика, а углубленного ученого-богослова и тонкого мыслителя, пытающегося философски осмыслить пласты христианской культуры и осветить онтические аспекты мудрости античного и христианского миров.

Соч.: Из русской культурной и творческой традиции.

Франкфурт-на-Майне, 1959; Преображение мира и жизни. Нью-Йорк, 1959; О Жизни Преизбыточествующей. Брюссель, 1966: О Достоевском. Четыре очерка, Брюссель, 1972; Единый поток жизни: К проблеме единства христиан. Брюссель, 1973; О красоте в мире, Мадрид. 1974; О некоторых основных темах русской религиозной мысли 19-го века / Русская религиозно-философская мысль XX века. Питсбург, 1975.